Фэйт с руганью вылезла из тесной норы, заброшенной, судя по запаху и состоянию, несколько лет назад, и разочарованно оглянулась. В последние дни ей совсем нечем было заняться: излишне трудолюбивая и ответственная волчица не сообразила вовремя, что к чему, и закончила со всеми обязанностями заметно раньше всех остальных. Некоторое время ее еще пытались куда-то отправить, натужно придумывая новые занятия, но в итоге махнули хвостами и сказали не мешаться под лапами. В итоге Фэйт уже около часа бродила туда-сюда, маялась, залезала во всевозможные щели в тщетном поиске приключений и была уже готова умереть от тоски.
Внезапное ощущение - отчасти интуиция, отчасти сигнализация органов чувств - заставило ее замереть; через несколько секунд волчица услышала чьи-то бодрые шаги. В ее направлении шел сын вожака.
Фэйт как-то привыкла, что Его Высочество Сын Альфы редко появляется за пределами лагеря, и такая картина ее несколько удивила. От неожиданности она даже не сообразила спрятаться и понаблюдать - может, к собственному счастью.
Фэйт вышла из-за широкого дерева прямо навстречу Хантеру и поинтересовалась:
- Привет. А где охрана?
Не то чтобы ей очень хотелось язвить. Просто, во-первых, давно было любопытно, почему теоретически одному из будущих сильнейших волков стаи не дают практиковаться с остальными, и была вероятность вывести этой фразой на нужную тему, а во-вторых, более естественно разговор у Фэйт начать не получилось.

Фэйт удивилась, когда ей в ответ раздалась нормальная дружелюбная речь - не было ни надменности, ни отчужденности, ни раздражения, которых она подсознательно ожидала, и это окончательно разбудило ее любопытство. Да, при вожаке она вела себя, как и все, прекрасно понимая, что не доросла еще наглеть, и нужно сначала чего-то добиться, но их дети до поры до времени отличались от всех остальных только тем, что им не повезло родиться будущими вожаками. "Вот когда станут сильными и смогут по-настоящему управлять стаей - тогда я задумаюсь о собственном ничтожестве", - как-то огрызнулась волчица на нотации одной из охотниц. Как ни странно, отвечать за эти слова тогда не пришлось: охотница почему-то решила промолчать. Наверное, не захотела связываться с упрямой бунтаркой.
Хантер вел себя более чем странно; сложив вместе настороженное поведение, просьбу о тишине и отсутствие сопровождающих, Фэйт обрадовалась, поняв, что целый час тоски все-таки не был напрасным, и решила, что такой шанс ни за что не упустит. Чем бы это в итоге не грозило.
"Интересно, куда он собрался? Идет вроде в сторону территории призрачных... Да ну, бред. Что ему там делать в одиночку?"
Фэйт догнала Хантера и громким шепотом спросила:
- Ты что, в стаю Призрачной Луны собрался залезть? - и тут же, без перехода, полагаясь только на свой авантюризм и напрочь забыв о здравом смысле, который твердил, что лезть к сыну вожака с вопросами, предполагать, что он хочет покинуть территорию, выпытывать чужие секреты и ввязываться в такие путешествия - чистейшей воды безумие, добавила: - А можно с тобой?

Сын альфы реагировал подозрительно дружелюбно, и Фэйт краешком сознания даже немного засомневалась, но, как следует присмотревшись, решила, что, судя по всему, опасаться нечего. Кроме того, скука ей настолько надоела, что она, скорее всего, полезла бы вместе с Хантером, даже если бы вместо согласия он на нее рявкнул. Хотя, если честно, удивление по поводу поведения волка ее все же не оставило: все же воспитание детей вожака отличалось от воспитания остальных волков; к ним предъявлялось больше требований, а впереди маячила огромная ответственность, поэтому Фэйт всегда думала, что просто спокойно разговаривать со своими ровесниками на равных такие волки не станут. Приятный сюрприз, однако.
Волчица все-таки почувствовала легкий укол вины за то, что повлияла на планы собеседника, превратив прогулку из более-менее безопасной в нетривиальное приключение, но это слабое ощущение легко заглушили радость и энтузиазм, уже завладевшие ее сознанием. Мало кто - даже воины - в состоянии побывать на чужой территории самостоятельно, без четких пошаговых приказов, без долгих инструкций, четкого контроля со стороны вышестоящих и необходимости достать конкретную информацию, а потом, вернувшись, говорить-говорить-говорить, рассказывая о каждой травинке на пути. Разведка по заданию старших была самым интересным событием в жизни Фэйт... но выпустили ее только один раз, на три хвоста от границы - это даже не смешно. Так что такую сильную смесь радостного волнения, ожидания и легкой опаски, появившиеся еще до прибытия к границе, Фэйт испытывала, пожалуй, впервые.
Идти тихо и осторожно у волчицы получалось - не зря ведь часами занималась этим хитрым ремеслом под окрики старших воинов. Она шагала осторожно, контролируя каждое движение и заранее присматриваясь, чтобы не наступить случайно на что-нибудь, издающее слишком громкие звуки. Местность, в которой они встретились, была не слишком опасной в плане обнаружения - как правило, здесь никто надолго не задерживался, да и проходили по более удобным местам; не зря, видимо, Хантер шел именно здесь. Но стоит приблизиться к границе - и придется смотреть в оба, потому что в ее окрестностях все волки без исключения становятся осторожнее, внимательнее и подозрительнее.
Граница была уже не так далеко, поэтому Фэйт шла молча, хотя на языке вертелось много вопросов, которые всегда ее интересовали. Ей было интересно, каково чувствовать себя будущим вожаком, каково тратить все свободное время на подготовку к управлению целой стаи, каково постоянно контролировать себя, чтобы не давать повода обычным членам стаи усомниться в том, что ты достоин за них отвечать... Впрочем, даже если бы у Фэйт была возможность спокойно и безопасно поговорить, она вряд ли задала бы эти вопросы.

Неожиданный хруст за спиной заставил Фэйт вздрогнуть и замереть, нарушая спокойный размеренный ритм шагов. Быстро развернуться она не рискнула, зная, что если издать слишком громкий шум, сюда придет не только волк, ее настороживший, но и все находящиеся в зоне слышимости. Под лапами было скользко, везде были раскинуты ветки, а если случайно наступишь в лужу - раздастся плеск, поэтому даже стояла Фэйт теперь осторожнее, чем шла до этого. Если бы их заметили, спрятаться бы никто не успел, даже если бы им обоим невероятно везло.
- У них будет куча шансов это исправить, - еле слышно ответила она на реплику Хантера; обеспокоенным или мрачным голос не был, как будто волчица говорила о чем-то, ее совершенно не волнующем, хотя выглядела она после этой реплики довольно азартной.
Территория, которую им предстояло пройти, была не самым удобным и приятным местом для прогулок. Патрульные их стаи, как правило, вблизи границы легко становились внимательными параноиками, хотя, как известно, нет ничего более скучного, чем что-либо охранять. Кроме того, они знали эту территорию, как когти на правой лапе, а Фэйт здесь ориентировалась недостаточно хорошо, хотя несколько месяцев назад ей довелось здесь побывать. Зная о ее неуемном характере, бессмертном авантюризме и неистовом любопытстве, старшие члены стаи уже перестали пытаться справиться с ее поведением при помощи запугивания, наказаний или отвлечения внимания, и рещили обойтись малой кровью, когда волчица заявила о своем желании побродить по приграничным территориям и как следует осмотреться. Они даже не стали прислушиваться к ее доводам о том, что знать точное расположение границ важно любому волку, чтобы в случае чего он не заходил куда не надо и не вызывал ненужных конфликтов между стаями, - просто предупредили патрульных, отвели на границу чуть ли не под конвоем, разрешили минут десять побродить под бдительными взорами старших товарищей, а потом в добровольно-принудительном порядке отвели обратно в лагерь, сказав, что если увидят ее там еще раз без разрешения, будет очень-очень плохо. Практически все были уверены, что интерес Фэйт угас, - и были правы, но, как оказалось, недолго. В этот раз она превзошла все опасения, подозрения и ночные кошмары, залезая вместе с Хантером на чужую территорию и, более того, являясь источником идеи.
"Если нас сейчас поймают, я труп!" - в восторге подумала Фэйт и кровожадно улыбнулась. Похоже, несколько минут, которые придется потратить на пересечение границы, станут интереснее, чем все предыдущие приключения волчицы вместе взятые.

Услышав ответ Хантера, волчица только ухмыльнулась, подумав, что предоставлять такой шанс стражникам никто не собирается, а если вдруг и получится - далеко не факт, что их поймают. Как-никак, разница в телосложении легко может стать преимуществом, да и вряд ли законопослушные члены стаи ринутся вслед за ними на чужую территорию: это вполне может спровоцировать войну, и стоит им пересечь границу - большинство волков застынет в нерешительности. Что показательно, мыслей о том, что чужая стая может их заметить и счесть за шпионов и без наличия толпы стражников, и это может обернуться проблемами не только для них двоих, но и для стаи, у Фэйт не возникало вообще; напротив, она уже готовилась воспринимать на чужой территории всю информацию, какая только может оказаться полезной.
- Да, было бы неприятно тормозить в самом начале пути.
Волчица принялась осматриваться, натужно припоминая подробности триумфального шествия к границе. К сожалению, из этой затеи ничего не вышло, но сочетание здравого смысла, обломков воспоминаний и запахов дало ей примерное представление о местонахождении границы - правда, с определением расстояния по запаху у нее были очень большие проблемы. Наверное, это было компенсацией за неправдоподобный глазомер.
К счастью, точно соблюдать границу не требовалось - единственной задачей было ее пересечь, желательно незамеченными, и в этом случае расстояние не имело особого значения.
Хантер, судя по всему, проблем с определением границы не имел и быстро прикинул, как, куда и как долго нужно бежать. Услышав предложение Хантера (и заодно свое имя, что немало удивило волчицу), она кивнула, привычно отмерила взглядом расстояние и мысленно отметила все преграды и предвкушающе улыбнулась; по дороге была масса возможностей споткнуться, провалиться или издать слишком громкие звуки, но такие условия делали бег еще интереснее.
- С удовольствием!
Фэйт на всякий случай проследила за взглядом Хантера, чтобы удостовериться, что правильно поняла его план, еще раз осмотрелась, на мгновение замерла и прислушалась, после чего легко сорвалась с места, мягко и быстро ступая по мокрой земле. Периодически под лапами раздавалось хлюпанье, но привычные звуки леса вполне этот шум заглушали, хотя для самой волчицы звуки казались самыми громкими на свете. Адреналин бурлил в крови, но волчица все-таки умудрилась сохранить осторожность, потому что знала, что там, за границей, ее ожидало самое прекрасное приключение в ее жизни, и если сглупить сейчас и проворонить этот шанс, она будет сниться себе во снах и обвинять во всех своих бедах.