Имя: Истинное имя тебе Cidăţeni | Цийдатени (ударение на второй слог), что в переводе с румынского означает Урод либо Странный. Нынче зовешься Graylack | Грайлак. Сокращенно Грай. Ударение на первый слог. Иногда тебя ошибочно называют Грэйлак, Грэй, что в корне не правильно и бесит.
Основное же прозвище - Куцый.
Изредка зовут тебя Легионом из-за построения твоего сознания.
Пол: самец
Возраст: 5 лет
Характер:
Самой примечательной чертой этого волка является даже не его внешность.  В связи с ассоциативным расстройством личности, его сознание разделилось на три части. У них нет имен или прозвищ, ибо они одно целое, но каждая личность индивидуальна и находится в своеобразной борьбе с двумя другими частицами его сознания.
Ненависть. Это чувство объединяет все его "я". Он ненавидит людей, при первой же возможности делая им гадости. Он ненавидит собак, вступая в борьбу моментально, силой и стремительностью атаки ошеломляя противника. Он ненавидит палки, и это выражается тем, что он перемалывает зубами каждую, показавшуюся ему подозрительной. Он ненавидит волчиц, особенно белых с серебристым отливом, ибо они вводят его в заблуждение, давая ложную надежду.
Его первое "я" - это боец, лишенный совести, чести, безрассудно-бесстрашный, свирепый, жадный до крови маньяк, не заботящийся о собственной шкуре. Его второе "я" - тихий, пришибленный самец, тоскующий по своей подруге. Вечно пригибающийся к земле и поджимающий хвост, он предпочитает ночь, прорезая ее тоскливым плачем по погибшей подруге. А третье его "я" - самая туманная и загадочная личность - истинный Грайлак, который редко появляется в этом теле. В отличие от двух своих сущностей, он разумен и адекватен, но и он ходит по хрупкой границе между безумием и разумом, одной лапой стоя за этой гранью.
Он встретит вас суровым, злобным взглядом. Больше года никто  не видел, чтобы он улыбался или смеялся, но многие были свидетелями того, как он разговаривал сам с собой, ругался с самим собой и вел себя странно, кусая себя же.
Внешность:
Строение тела у Грайлака горбатое, худощавое (если не сказать тощее), и угловатое. Лопатки при ходьбе выступают над хребтом (это из-за привычки опускать голову пониже), и как-то сближены. Сам хребет и вовсе загнут дугой, свойственной борзым собакам (что это - дефект позвоночника или собачьи корни?), что, впрочем, позволяет ему развивать скорость, не в пример выше других. Конечности достаточно прямые, вытянутые, обтянутые узловатыми мышцами, словно тугими жгутами. Передние по длине равны задним. Брюхо втянутое, и будь грудная клетка еще глубже, он казался бы растянутым и хилым подобием борзой.
Морда скуластая, угловатая, вытянутая. В ней есть что-то такое грубое, что выдает в нем самца, и вместе с тем она достаточно узка. Уши посажены широко и высоко на голове, чаще поджимаются к голове, словно стараются избежать обилия звуков.
Шерстный покров у Куцего сухой, жесткий, как проволока, какой-то болезненно-ломкий; частично шерсть свалялась в колтуны, которые легче ободрать, нежели распутать, а кое-где не хватает приличных клоков. Кстати, хвост у него на месте, и Куцым его прозвали не за его длину, хотя он достаточно короток, опускаясь до ахиллесова сухожилия. Хвост этот кривой (поломанный), какой-то плешивый и подранный местами, много где не хватает целых клоков шерсти. За эту его обтрепанность он и стал Куцым. Шерсть его состоит из трех основных цветов: белесая, грязно-серая и ржавая. Ржавчиной отливает маска на носу и вокруг глаз, уши, конечности, спина. По низу он белес, хотя сам оттенок цвета грязен. По верхам он сер, хотя на спине присутствует сивость, в основании холки и хвоста есть по черному пятну. Холка и лохматый, кудластый загривок несколько светлее основного серого покрова. Ржавость заметна и на боках, местами на плечах и бедрах. А вот чисто-серый цвет почти и не встретишь, разве что на загривке, да полосами по спине.
Глаза его посажены глубоко и раскосо. Цвета они насыщенного, теплого золотисто-карего, каким бывает свежий гречишный мед, лишь у правого глаза вокруг зрачка заметно салатово-зеленое кольцо (центральная гетерохромия). Каким бы теплым не был их цвет, в этих глазах нет ничего теплого. Озлобленный, угрюмый и свирепый взор, вечно исподлобья, наполненный странной, сосущей пустотой и тоской, словно что-то гложет его изнутри.
В пасти воспаленные, бледно-сизые десны, покрытые старыми белесыми шрамами, тонкими, словно нити, и синюшного оттенка язык. Зубы еще не сточившиеся, но уже пожелтевшие, они легко входят в плоть, но не режут, а рвут. Достаточно длинные, жесткие, затупленные когти тоже предназначены для того, чтобы рвать плоть.
Облик Урода дополняется отвратительным запахом, исходящим от полукруговой раны на шее - воспаленная, гноящаяся плоть и слипшиеся сосульками колтуны никак не отражаются на состоянии зверя.
Другая заметная рана расположена на плече: глубокий, рваный разрез заставляет его слегка прихрамывать. Порвана, но уже срослась губа у левого угла. Почерневшая рана уже давно не доставляет никаких неудобств, лишь напоминает о былом.
Голос у него низкий, очень хриплый, булькающе-простуженный. Ходит всегда низко пригнув к земле лобастую голову, хвост приопущен меж задних лап, но не от страха и раболепия, а от привычки.
Биография:
У Рутты возникли проблемы в тот самый день, когда, спустя 22 дня после рождения, она вывела детей на суд стаи. Еще не до конца прозревшие, малыши щурились и жались к ногам матери. Трое светлых, в будущем белых волчонка, унаследовавшие от матери и отца белоснежную шерстку, и один серый волчонок, чья шкурка отливала рыжиной. В стае белых волков, обитавших высоко в горах Румынии, никогда не рождались серые волчата, Рутту признали блудливой, не смотря на все ее отпирательства, и, так как ее выводок был единственным в том году и волчат пожалели, сместили в омеги. Волчица возненавидела сына, своего первенца, из-за которого она лишилась супруга, статуса, уважения. Часто она хотела сама расправиться с ним, но материнский инстинкт оказывался сильнее. Как и первый в выводке щенок. Одна за другой погибли младшие волчицы, но остались братья, серый и белый. Стая относилась к Уроду (мать не отличилась оригинальностью, выбирая сыновьям имена. Серый стал зваться Уродом, а белый - Бураном) подозрительно, но в целом малыш получал достаточно заботы и рос быстро.
И вот, два подростка - долговязый, угловатый серый, возвышающийся над широкогрудым, крепким белесым братом - два подростка оправились на свою первую охоту. В горах добыть пищу, особенно крупную, весьма тяжело. И стая была приятно удивленна, когда братья притащили крупного барана. Убил его, как ни странно, именно Урод. Буран, искренне любивший брата, не скрывал его заслуги в этом деле, но мать, ненавидевшая сына, затаила злобу.
То был тяжкий год, время Большого Голода. Стая привычно разбрелась, волки собирались лишь на совместную охоту. Двухлетка Цийдатени остался с братом. Мать встретилась им на пути и, безо всякого предупреждения, вдруг кинулась на серого, вонзив зубы глубоко ему в морду. Буран, напуганный и мало соображающий, бросился на нее, отталкивая. Острые зубы Рутты вспороли кожу, как кинжалы, самка упала, ударившись головой о камень. Снег окрасился красным, а молодые волки удрали. Урод постоянно скулил, плача от боли, больше от душевной, нежели от физической, а верный Буран облизывал ему морду и утешал. А потом пришло время волкам стаи воссоединиться. Рутта, ослепшая на один глаз, заявила, что виноват в этом Цийдатени, и что его морда, хранящая следы ее зубов - прямое доказательство. Стая не стала разбираться. На молодого волка кинулись сразу пятеро, и если бы Буран не пришел брату на помощь, историю можно было бы завершить. Но тут болтливая сойка обозвала Рутту вруньей и волколаком. Стая замерла. По их законам волколак - свихнувшийся зверь, начавший поедать себе подобных, должен был умереть. Рутта дала деру, когда слова сойки подтвердили две вороны, бывшие свидетельницами ее деяний. Волчицу догнали и убили, но перед серым волком, которому сломали и обтрепали хвост, никто даже не извинился. Цийдатени был несчастен в стае и стал чаще бродить один.
Пришел гон. Первый в жизни трехлетки. Впервые гормоны взыграли в его крови. Отъевшийся, но все равно долговязый, Цийдатени возвышался на добрый десяток сантиметров над самым высоким членом стаи, при этом был заметно уже в груди. Он был далеко не самым сильным, но самым быстрым, ловким и выносливым. И в бою он тоже был быстр, стремительно уходя от атак и атакуя сам, выматывая противника. А потом, одна из волчиц, дочь альфа-самца, впервые обратила на него свой взор. Лота была красива, ее белая шерсть отливала серебром, а теплые коричневатые глаза не смотрели на серого с презрением. И вожак не смог ничего сделать с выбором дочери. Буран тоже обзавелся подругой и был искренне рад за брата.
В тот год у них не было волчат. Лота боялась становиться матерью, а Ций не настаивал, все больше привязываясь к серебристой подруге. Она-то и окрестила его Грайлаком. И хотя стая все еще называла его Уродом и Куцым, он обожал свое новое имя, как обожал Лоту.
К четырем годам они все-таки рискнули завести щенков. Белая девочка, серый и черный мальчики родились рано утром, и Грай был вне себя от восторга, не смотря на то, что волки шептали ему, что раз он серый, а она белая - черный волчонок не должен был родиться. Но Грайлак знал, что Лота был верна ему, как знал и то, что Рутта тоже не связывалась ни с кем, кроме его отца. Причину рождения темных особей он не знал, но был рад своим детям.
Все было прекрасно, но в один момент резко и с грохотом развалилось на куски. Люди, жившие в низине, устроили охоту. Грай нашел для выводка лучшее место, но Лота отказалась доверить ему малышей и сама решила их перетащить. Любимица матери, белая девочка была первой. Оба мальчика должны были быть перетащены следом. Первым к выходу подошел черный, серый малыш забился в дальний угол логова. Волк бежал первым, Лота шла позади. Неожиданно раздался выстрел. Самка взвизгнула. Обернувшись, Грай увидел ее тело и красный снег. Все, что он мог - подхватить щенка, упавшего в сугроб, и продолжить путь. Он отнес малыша к сестре и, оставив детей одних, бросился за оставшимся сыном. По пути он обнаружил, что тело Лоты пропало. А у старого логова его ждало новое потрясение. Ход был засыпан. Почти до вечера он копал, в кровь разодрав лапы, но так и не добился желаемого. Единственное, что ему оставалось - наедятся на то, что малыша забрал человек. Живым.
Он вернулся в новое логово уставший, разбитый. Он ненавидел себя. Но два жалобно пищавших комочка просили молока и тепла. Согревая их своим теплом, он послал клич о помощи, не надеясь на оную. Но помощь пришла. Молодой волк, откликнувшийся на зов и быстро разузнавший суть проблемы, скрылся, чтобы вернуться с Бураном и его подругой. Их волчата погибли, но молоко у Лили осталось, она с радостью взяла опеку над детьми Ция, хотя и недолюбливала его. А сам Цийдатени словно сломался. Вмиг осунувшись и сгорбившись, он принялся за поиски охотника, уничтожившего его жизнь. Стая, как ни странно, сочувствовала ему. Ибо никто не пел по Лоте так жалобно, как Ций. Он снова стал Уродом. В своих же глазах.
А потом он нашел дом охотника, того самого, что лишил его подруги. Слабые следы сына вселили в него надежду на то, что серый жив, но запах был остаточным. Собаки охотника, запертые на псарне, бесновались, пока волк хозяйничал в курятнике. Он не столько ел, сколько убивал, раскидывая перья и куски птицы. Под утро, подхватив пару не до конца разорванных тушек, он ушел в горы, отнеся тушки Лили. А следующей ночью вернулся. Но его ждали: человек спустил псов. Пятеро остервенелых, натасканных на убийство тварей могли разорвать любого волка. Но Ций не боялся смерти. Он ненавидел себя. Он ненавидел жизнь. Он ненавидел собак. И человека. И потому, прежде чем псы смогли завалить его, трое были ранены смертельно. Человек подоспел и отогнал оставшихся, добив последнего, подыхающего. На затылок Урода обрушилась дубинка, и мир померк.
Когда Ций очнулся, его шею обхватывал ошейник, толстая цепь приковывала его к кольцу, вбитому в стену, а сам он находился в клетке на псарне. Собственно из ошейника он быстро вылез, однако человек, принесший ему еды, избил его палкой и вновь надел ошейник, затянув так, что дышать волку стало трудно.
От еды Ций отказывался. Он пытался выть, но ошейник затруднял это. Однажды человек резко дернул цепь, едва не сломав волку шею. После этого с его голосом что-то случилось.
Он не понимал мотивов человека, отказывался есть, худел и плохел с каждым днем. Пить пил, но не ел. И каждый день он тянул, насколько позволяла длина цепи. Кожаный ремень впивался в шею, давил, врастал, принося боль. Человек лишь морщился от запаха, не делая никаких попыток хотя бы узнать, что с ним.
Через некоторое время его перевели на улицу. Проволочная сетка вольера не скрывала от его взора свободы, и его усилия утроились. И однажды ошейник не выдержал. Хищник не стал пытаться делать подкоп, он просто с разбегу бросался на хлипкую проволочную дверцу. Щеколда выскочила и серый вырвался. Будто только этого люди и ждали - за ослабшим и отощавшим волком спустили псов. Он ушел достаточно далеко, прежде чем силы начали покидать его худое тело. Первый налетевший пес с разбегу вонзил зубы в плечо, порвав его. И почти сразу умер, Куций сломал ему шею, вонзив зубы в районе затылка. Второму псу он сломал челюсти. А потом пришли волки. И пока люди еще не подоспели, стая разбиралась с собаками, а Цийдатени ушел. Больше месяца волк скитался, пока не объявился, наконец, здесь.
Стая: Серебряного кристалла (на начало игры - одиночка)
Должность: воин
Цель в игре: Отыграть вступление в стаю, эпично пожить и не менее эпично сдохнуть  Оо
Код:

Связь с вами:Vargho
Откуда вы узнали про нашу игру? Vargho
Пробный пост: жду тему